donspirit057@e-mail.ru
В аудиторию он вбегал подпрыгивающей походкой, бросался к кому-нибудь, сидящему в первом ряду, и начинал лекцию с того слова, на котором прервал его звонок в прошлый раз. И лекции из года в год были слово в слово. Мы проверяли. Плоховидящий, плохослышаший, прихрамывающий странный человек. Он был воплощением величия и непонятности учения, которое преподавал - "Математического анализа". Он был предан ему и чтил, как религию. Чем не проповедь: "У студента нет папы, мамы, бабушки и дедушки, у него есть задачник Бергмана, который заменяет ему и маму, и папу, и бабушку, и дедушку" И девушку - добавляли злые математики.
Иногда он пытался добиться ответа на какой-то вопрос, возникший у него в ходе лекции, и тогда рука с перстом указующим, невероятно согнутым в первой фаланге бродила по аудитории: "Может быть, вы скажете? А, лишь бы не меня. Да-да".
Иногда он обращался к мужской части математиков, которых было на первом курсе пятнадцать ребят без всякой статистики на шестьдесят девчат, с вопросом: "И вообще, что вы здесь делаете, ведь на ПМ мобилизации не было?".
Да, тогда не было, она пришла потом, кому на три года, кому на двадцать лет. Почти для всех.
Храни его, Господь, даруй силы ему и здоровье.
donspirit057@e-mail.ru
Совсем недавно во время дружеского визита в Японию, наш флагманский корабль посетила делегация японского морского командования. Они обратили внимание на штурмана с логарифмической линейкой в руках. Возник вопрос - что это за дощечка? Счетная линейка. Делегация достала калькуляторы, посчитали одновременно со штурманом примерчики, у него получилось быстрее. Пришли в восторг. Пришлось подарить одну линейку, как сувенир от российского военного флота.
К чему это я. Возможно, мы были одни из последних поколений студентов, которые считали комплексные числа на линейке. Пугающая всех кафедра теоретических основ электротехники. "Курсовики" и "Лабы". И треклятые проценты погрешности при расчете баланса мощностей. В одиночку получить нужный процент было невероятно. Леонид Зиновьевич Фейгин, моментом просмотрев расчеты, покачивал головой и отправлял на очередной круг этого исчислительного ада. Средство было найдено позднее пытливыми умами асушников и пмщиков общаги. Года через два мы узнали, что именно эти принципы были заложены в многопроцессорные системы. А тогда садились четверо горемык и параллельно считали четыре курсовика со сверкой после каждой операции и выведением среднего результата. Звездный час омрачался недоверием преподавателей, которые отказывались признавать за факт полученные минимальные погрешности.
А вся электротехника в памяти неразрывно связана с Л.З. Фейгиным, Человек-легенда, "ЛЗ" - линия задержки.
Пожилой, грустный человек, вводивший в трепет многие поколения студентов. Однажды, перед праздником Победы он пришел в Красный уголок нашей общаги №2 (наверное, по поручению парткома) и рассказал нам о войне. И рассказ ветерана-танкиста о Севастополе потряс тех немногих, кто пришли. Тихим спокойным голосом с изрядной долей "черного" юмора на грани цинизма он повествовал о Сапун горе, об атаках и отступлениях, гибели друзей, о страшной фронтовой работе. Такой войны в семидесятые мы не знали, это потом в эпоху гласности об этом решились говорить многие. А он уже тогда никого не боялся.
Дай ему Бог. И память о нем светла, много лет прошло, а греет душу.
donspirit057@e-mail.ru
Удивительная потрясающая воображение женщина. Именно так, мне казалось, должна была выглядеть настоящая английская леди. Строгость, даже некоторая сухость в фигуре, общении. Нордическая стильность во всем. Я не помню, улыбалась ли она когда-нибудь во время наших занятий. Нам безмерно повезло. Мы оказались в её подгруппе. Заведующая кафедрой иностранных языков института - она могла позволить вести занятия и организовывать учебную программу группы по своему разумению. В то время как наши товарищи изводили себя дословными переводами текущих тысяч знаков и ковырялись в тексте о двигателе внутреннего сгорания, мы занимались по отдельному учебнику "Английский для математиков". При работе с журналами от нас требовали понимание, а не дословный перевод. И ни слова по-русски.
Именно это бесстрашие в погружении в язык позволяло нам слушать польские радиостанции и хит-парады Би-Би-Си в оригинале. Смело брать в руки самоучитель французского и книги на украинском, а позднее общаться с тюркскими народами.
Конечно, во время тех занятий, мне дремучему провинциалу из сельской школы было трудно рядом с выпускницами спецшкол с углубленным английским. Но иногда я все-таки слышал: "That is very good for you". И только позднее я понял. Эта фраза не отмечала мои жидкие успехи, а подчеркивала тот факт, что в моей жизни был такой педагог, как Ирина Андреевна.
"That is very good for me". И до сих пор мне легче понять английский, произнесенный женским голосом.
Дай ей Бог спокойной и счастливой старости.